иллюстративное фото

В это трудно поверить, но это факт. Причем из тех, которые заслуживают не просто внимания, но и самого широкого обсуждения. Ожидалось, что последуют бурная реакция, официальные заявления, комментарии соответствующих структур. Но складывается впечатление, что данный буквально вопиющий факт воспринимается как нечто обыденное.

Кто-то может объяснить, мол, возбуждено уголовное дело, ведется следствие, потом будет суд и только после его решение. Действительно, важно установить все детали произошедшего, степень виновности каждого обвиняемого и т. д., и т. п., чтобы понять, как такое могло произойти и что делать, чтобы такого не допустить в дальнейшем. Но значит ли это, что пока, как говорится, суд да дело, мы не можем об этом ничего говорить? Говорить и обсуждать надо! И вот почему.

Во-первых, Генеральная прокуратура и Служба государственной безопасности, которые пресекли деятельность преступной группы, сумевшей всего за девять месяцев присвоить около одного триллиона (!!!) сумов, конвертировать и перевести за рубеж 30 миллионов долларов, уже представили общую картину, требующую не просто отдельных выводов, но и вполне конкретных действий. Каких? В частности, выяснения того, почему так просто можно за одну операцию в банке обналичить 500—600 тысяч долларов, в течение нескольких дней конвертировать выручку 30 миллионов долларов и вывести их за рубеж? И это при том «строгом контроле» за валютными операциями, о котором столько говорят и пишут. Может, стоит разобраться в эффективности этого контроля? Причем не только в связи с этим конкретным делом.

Во-вторых, самое время заняться созданием действенного, а не «бумажного», механизма, блокирующего деятельность «липовых» и сомнительных фирм и компаний. Ведь нельзя не удивляться тому, как несколько компаний, осуществляющих свою деятельность только на бумаге, но умело составляющих отчеты, смогло за столь короткий срок присвоить целый триллион сумов. К тому же за относительно короткий срок преступная группа смогла наладить, по данным Генпрокуратуры и СГБ, контакты как минимум с двумя тысячами субъектов, среди которых и частные фирмы, и совместные предприятия, и бюджетные организации. Уже одно это должно заставить зашевелиться всех, кто должен пресекать данные контакты.

В-третьих, и это, наверное, самое главное, мы должны уже сегодня обсуждать, не дожидаясь окончания следствия, приговора суда, не только тот огромный материальный ущерб, который причинен преступной группой, но и определенные нравственные аспекты.

Уверен, что все обвиняемые будут оправдываться тем, что «не знали» о сути преступной деятельности, «не предполагали», насколько это серьезно, «не думали» о последствиях, ссылаться на разные обстоятельства или просто говорить, дескать, «шайтан попутал». Но верится в это все с трудом. 
Даже по той информации, которая предоставлена Генеральной прокуратурой и СГБ, видно, что многие шли на преступление осознанно.

Взять признание руководителя преступной группы о том, что он привлек в организованные им компании в качестве директоров людей, которые нуждались в деньгах. При этом, якобы, эти директора даже не знали, чем занимаются, но были предупреждены, что их ожидает уголовное преследование. Теперь представьте, что к вам обращаются с просьбой возглавить фирму или компанию, которая неизвестно чем занимается, с перспективой затем стать фигурантом уголовного дела и, скорее всего, сесть в тюрьму. Вы согласитесь даже с учетом того, что сегодня большинство людей из-за пандемии нуждается в деньгах? Каждый здравомыслящий человек уже исходя из предложения, соглашаясь, понимает, что ему предлагают соучастие в преступной деятельности или по крайней мере в каком-то «мутном» деле. Такой человек однозначно откажется от предложенного. Но, как мы видим, добровольцы нашлись. 

Другой момент. Руководители банковской системы постоянно говорят о необходимости повышения доверия к банкам со стороны населения. Можно согласиться, что для этого проводится большая работа. Однако завоевывать доверие долго и затратно, а утратить — легко и быстро. И то, что кто-то в банках вместо того, чтобы уведомить правоохранительные органы о подозрительных финансовых операциях, закрывал глаза или еще хуже — использовал служебное положение в корыстных целях, это доверие сильно подорвал. Поэтому можно было ожидать реакции регулятора на произошедшее, не дожидаясь решения суда, хотя бы в виде организации проверок проведения валютных операций в крупных объемах.

Отдельно хотелось бы сказать еще вот о чем. Руководство страны многое делает для развития малого бизнеса и частного предпринимательства, совершенствования делового климата. Сократилось количество проверок, нет тотального контроля за деятельностью предпринимателей. И это правильно. Но с другой стороны, это, наверное, следует воспринимать как доверие со стороны государства представителям бизнеса, которое следует оправдывать осуществлением своей деятельности строго в рамках закона. Мало кто поверит в то, что в двух тысячах компаний, среди которых, повторимся, были и частные фирмы, и совместные предприятия, и бюджетные организации, даже не заподозрили незаконность операций, проводимых с «партнерами», оказавшимися в составе преступной группы. Как и в то, что они не злоупотребляли оказанным доверием. 

…Один знакомый, делясь своим мнением по данному факту, оценил произошедшее, возможно, излишне эмоционально, но однозначно: предательство. И пояснил: в то время, как руководство страны с большим трудом изыскивает средства на развитие экономики, решение множества социальных проблем, поддержку нуждающихся, сокращение бедности, красть могут только те, кому нет дела до того, как будет жить народ. В некотором смысле он прав.

Собир АЛИЕВ,
«Народное слово»

Больше новостей на нашем Telegram канале: @ns_uz